Бывший чемпион Bellator в тяжёлом весе Виталий Минаков ещё может вернуться в американский промоушен. Об этом и многом другом боец из Брянска рассказал в большом интервью порталу Sport24.ru.
— Готовлюсь к бою. Надеюсь, в октябре выступлю. Пока нет понимания, где и против кого. Есть несколько вариантов организаций. Соответственно, и с оппонентом будет понятно чуть позже, — говорит Минаков.
— 19 октября турнир проводит Fight Nights Global. Также в октябре будет турнир RCC. Видимо, один из этих вариантов? — Да, речь об этих двух организациях, но еще есть третий вариант. Пока готовлюсь, потому что, так или иначе, но выступлю. В идеале хотелось бы провести до конца года два боя.
— В 2012 году вы тренировались в зале Reign Centre. В 2013 проходили подготовку у Грега Джексона. Почему сейчас выбрали American Top Team? — Тут достаточно много топовых тяжеловесов. Пока не все на месте, потому что, например, у Джуниора Дос Сантоса был бой не так давно. Но есть Андрей Орловский и Алексей Олейник. Еще ряд представителей UFC и других организаций. К концу этой недели — началу следующей ожидается еще порядка 10-12 человек. Хотя, мне для подготовки достаточно и Алексея с Андреем. С Олейником отлично подтягивать борьбу, с Орловским — ударную технику. Также здорово, что тут есть и те, на ком можно отрабатывать в полном контакте. Это, кстати, плюс американских залов. Тут нет панибратства, как у нас. Ты же не можешь бить своих товарищей.
— Самый популярный вопрос к вам с 2014 года. Что с Bellator? Может, планируете встретиться с кем-то, пока находитесь в Штатах? — Посмотрим. Возможно, такая встреча и состоится. Мы сейчас определяем стратегию взаимоотношений с Bellator. Вообще, в связи с чем возникла такая ситуация. Моим вопросом раньше никто не занимался. В 2016 году я слетал и поговорил лично со Скоттом Кокером (президент Bellator — прим. Sport24). Мы хорошо поговорили, и я улетел домой. В итоге появилась утка о моем почти подписанном контракте с UFC. И, конечно, это накалило отношения с Bellator. Там уже все было пущено на самотек. Не было (да и сейчас нет) человека, который бы занялся этим вопросом.
Мне помогал Алексей Жернаков, но мы с ним прекратили рабочие отношения в определенный момент. Тем не менее, он хорошо выполнял свои обязанности. В один момент у меня были мысли отписаться от Bellator, но Алексей сразу сказал, что не может этого организовать. Он мог помочь только улучшить условия соглашения. Поэтому я начал искать людей, которые способны были бы помочь в этом вопросе. Сейчас хочу заняться вопросом более предметно, потому что упущено много времени, и я понял, что необходимо больше внимания уделить ММА. Начал сейчас восстанавливать кондиции, потому что, если честно, последние полтора-два года не проходил хороших тренировочных сборах. Готовился, но исходя из того, что имел.
— И все-таки. Что сейчас с Bellator? — В ближайшее время у меня появится представитель. Мы определим схему, как будем общаться с организацией. Есть понимание, к чему двигаться. Осталось урегулировать некоторые шероховатости. Здорово, если у людей есть реальная возможность мне помочь. Не только на словах. Думаю, к концу года появятся новости.
— То есть, вы уже определили, кто будет вашим представителем/менеджером? — Желающих сотрудничать очень много. Я вот приехал в ATT, и тут много бойцов выступает известных. У них есть не менее известные менеджеры, которые также предлагают свои услуги. Все шашкой машут, мол, у них хорошие отношения с Bellator и так далее. Но это мы уже проходили. Был неудачный опыт с невыполненными обещаниями. Сейчас надо подойти к вопросу серьезно, потому что еще один некорректный заход к Скотту Кокеру может стать фатальным. Я не рассчитываю отписаться от Bellator. Не рассчитываю на скорый результат. Но получить более выгодный контракт могу. И потом официально его закрыть, проведя положенное по нему количество боев.
— В интервью Александру Лютикову и Вадиму Тихомирову вы говорили, что у вас уже было новое соглашение. Вам тогда запретили драться на турнире Fight Nights с Питером Грэкхемом, но вы все равно тогда вышли в клетку. Жалеете об этом? — Когда Скотт Кокер пришел в организацию, мои отношения с предыдущим руководством, естественно, обнулились. Кокера волновал вопрос, где же чемпион в тяжелом весе. Ему сообщали о причинах, по которым я не выступал длительное время. Сначала это была травма, а потом уже причины экономического характера. Я не видел и не вижу смысла выступать на тех условиях, которые были. Практика такова, что спортсменам повышают уровень условий в зависимости от динамики их уровня. И я сообщил, что хотел бы пересмотреть договор.
Кокер пошел на это, и Алексей Жернаков привез мне улучшенный контракт. Мне предложили защиту пояса на июнь против какого-то бразильца. Ну, такого, мешковатого. На том июньском турнире он проиграл. А я готовился на май выступить в Fight Nights. Bellator запретил мне это делать, но я сознательно пошел на такой шаг, так как уже не мог отказаться. И меня лишили пояса. Потом уже случилась наша встреча с Кокером. Он тогда сказал, что если бы увидел меня раньше, то не стал бы лишать пояса. Мол, он же меня до этого ни разу не видел. В общем, хорошо поговорили.
И дальше произошла уже та история с уткой про подписания в UFC, о которой я рассказал ранее. Сначала ее запустил какой-то зарубежный журналист Карим Зидан, а потом ее подхватили российские журналисты и все переврали, утрировав мои слова. Само собой, это в совокупности усугубило отношения со Скотом. С тех пор мы не общались.
— А кого бы вы подвели тогда, если бы отказались драться на Fight Nights? — Никого бы не подвел. Подвел только сам себя, выступив в Петербурге. Я видел ситуацию так, что создал бы организации проблемы, отказавшись от боя. На самом деле, ничего бы не случилось. Честно говоря, в какой-то момент я и сам задумывался о необходимости моего участия, потому что драться на разогреве у Федора Емельяненко не хотелось. Там был свой герой, на которого пришли зрители. Но я ответственно к этому отнесся, так как занял со-главный бой вечера. Ну, что было, то было.
— Кстати, вы сейчас за свой счет полетели на сборы? Или помогла команда? — Конечно, за свой. А так я выезжал только пару раз, когда Камил Гаджиев находил деньги. Это в те времена, когда шел к поясу Bellator.
— А как же Eagles MMA? — Я представлял эту команду ровно три месяца, пока соблюдались определенные условия. Сейчас уже не считаю себя членом Eagles. В ближайшее время войду в другой клуб. Позже расскажу, в какой именно.
— Почему не сложилось с Eagles? — Чтобы были какие-то взаимоотношения, они должны хотя бы быть. По прошествии некоторого временя я понял, что, видимо, не так представлял себе политику команды. И находиться в таком состоянии не хотелось. У них свои цели и задачи. Мне они не очень ясны.
— А конкретнее? — Получилось так, что команда Fight Nights Team как бы по инерции перешла в Eagles. Я думал, что это некий ребрендинг. Но оказалось, что это совсем другая история. Потом уже понял, что есть и более выгодные предложения. А в этом клубе делают ставку на молодых спортсменов. Считаю, у ребят все неплохо получается, они проделывают большую работу. В этоместь зерно. Но мне нужны более приемлемые условия. Думаю, в ближайшее время что-то получится. А если нет, то продолжу оставаться свободным агентом.
— Виталий Минаков, который еще не подписал контракт с Bellator, и Виталий Минаков, которого мы видим сегодня. В чем разница? — Самое главное, что приобретен ценный опыт. Не только бойцовский, но и жизненный. Многое проанализировано. То, как у меня все складывается в спортивном плане… Лучшего грех желать. Все так, как я себе и представлял. Изначально у меня вообще не было цели остаться в боях. Не относился к ММА, как к приоритетному направлению в своей жизни. Начал уделять этому гораздо больше внимания только после подписания в Bellator. Появились цели, появился пояс. Потом уже случился синдром потери цели. Я выступал в Bellator не из-за денег. В то время было безразлично, сколько там платят. Мне хватало и того, что получал от команды в сборный по борьбе. И параллельно выступал.
Просто было интересно заполучить этот блестящий пояс. Когда он появился, стал задумываться о более высокооплачиваемых боях. Семья растет, время идет. Уже глупо выступать просто за медали и пояса. Это же непростой хлеб. Это постоянные травмы, постоянная борьба с собственными болячками. И когда-то придется потратить очень много денег, чтобы все залечить. И так не только у меня. В общем, это громадный труд, который должен быть оправдан. Нельзя рисковать здоровьем ради железа. Да, любовь фанатов, идея и так далее… Это здорово. Но все должно окупаться и приносить моральное и финансовое удовлетворение, потому что ты отдаешь здоровье. Последние годы это мной движет. Все мои карьерные неопределнности связаны с тем, что нет отдачи в американской организации.
— Ошибка была сделана тогда, когда вы подписывали первый контракт? — Нет. Тогда было подписано все довольно соразмерно моему рейтингу. Когда подписывали то соглашение, ни я, ни Алексей Жернаков не могли думать, что все дойдет до пояса. Мы не понимали, чего ждать. Как и многие россияне, я питал иллюзии, вдолбленные нам, мол, в Америке тут все суперкрутые спортсмены. Оказалось, иначе. Не было мыслей тогда, что пройдет все так, как задумывалось.
Ошибку сделали перед титульным боем с Сашей Волковым. Тогда мы подписали дополнительное соглашение, без которого не дали бы подраться за пояс. Этот контракт подразумевал незначительное увеличение гонораров и автоматическая пролонгация на четыре боя с каждой последующей защитой. В общем, пока ты побеждаешь, соглашение продлевается. Речь о титульных поединках. И вот момент с пролонгацией стал сюрпризом. Я выиграл два боя. Соответственно, это еще 8 раз надо подраться. То есть, года 2-3 плотных выступлений. За те условия, это просто неприемлемо. Знаю, что сейчас, если включиться, выйти на Кокера, то можно все решить.
— Нравится ли вам Гран-при тяжеловесов Bellator в том виде, в котором оно есть сейчас? Из четырех участников полуфиналов двое (Райан Бэйдер и Чейл Соннен) большую часть своих карьер проводили в других весовых категориях. Это нормально, учитывая, что в Bellator есть настоящие тяжеловесы, который, как минимум, выглядят неплохо? — Да, есть очень конкурентные ребята в тяжелом весе. И Лэшли, и Молдавский, и Фортуне. Но в США это бизнес. Там важна не спортивная составляющая, а имена, которые могут привлечь аудиторию. Это работает гораздо лучше, нежели если бы там выступил, например, я. Или Валентин Молдавский. Хороших и перспективных ребят достаточно. Но они не так известны. Наверное, с точки зрения раскрутки Bellator все делает правильно.
— Кстати, о раскрутке. В России должен был состояться один бой с вашим участием, который бы точно собрал хорошую аудиторию в нашей стране. Имею в виду вывеску «Минаков — Харитонов». Почему не сложилось? — Переговоры велись. Если не ошибаюсь, то раза четыре. Я лично не участвовал в этих переговорах, но слышал это от работников организации. Сергей изначально попросил одни деньги. После того, как все стороны согласились, он запросил еще большую сумму. Потом он подписался в Bellator. Когда стало понятно, что он может выступать в России, ему опять сделали предложение. В итоге Сергей попросил 500 тысяч долларов.
Моя позиция была такая: я готов выйти с Харитоновым за гонорар, который будет не меньше его. Да, он популярный и именитый, но я не считаю себе менее топовым бойцом, чем он. Какой смысл выходить за копейки, когда ему заплатят 500 тысяч? Если бы он согласился выйти за 100 тысяч, я бы тоже согласился за 100. Согласился бы он за 10 тысяч — не проблема. Платите мне тоже 10. Но когда Сергей поднял ценник до 500 тысяч, то ему, конечно, отказали. Видимо, все взвесили и решили эту историю оставить. А вот почему он постоянно поднимал свои запросы, не знаю. Выводы делайте сами. Повторюсь, я лишь сказал, что выйду за ту же сумму, которую заплатят ему. Это принципиальный момент. Не считаю себя хуже его.
Мне, конечно, этот бой был интересен. Сейчас не так просто найти популярных и конкурентных ребят, не привязанных контрактом к какой-либо организации. Это проблема актуальна не только в России, но и во всем мире. Мне хотелось с человеком, про которого бы не сказали, мол, мешка привезли. Найти конкурентного и свободного тяжа сейчас — это огромная проблема. Везде. Посмотрите даже на UFC. Там сейчас нет явного лидера. Поэтому что у Саши Волкова, что у Алексея Олейника сейчас есть реальные шансы на пояс. И это не иллюзия.
— Под параметры «конкурентный и свободный тяж» сейчас подходит Александр Емельяненко. — Да, со спортивной точки зрения он интересен. Но есть другие причины, по которым этому бою не состояться. И люди, которые в курсе ситуации, понимают, о чем я говорю. Емельяненко хорош, быстр, вынослив. Посмотрим. Категоричности тут нет. Если будет соблюден ряд обязательств, которые будут им соблюдены к нашему поединку, то почему бы и нет. Ему нужно решить некоторые момент. Я не против.
— Не так давно Александр Шлеменко дрался в России и проиграл нокаутом малоизвестному бразильцу. У Александра остался один бой по контракту с Bellator, и теперь он находится не в самой простой ситуации, когда по завершению действующего соглашения ему могут поступить не совсем те предложения, которые он ждет. Как считаете, возможно, лучше бойцам вашего уровня и уровня Шлеменко в России либо не драться, либо делать это крайне избирательно? Ведь, по сути, это был не совсем оправданный риск. — А в чем риск? Проиграть? Все знают уровень Шлеменко, несмотря на это поражение. А если в России не знают, то в США другая ситуация. Тут отношения к проигрышам иное. У нас стараются всячески оберегать свой рекорд, но это глупости. На это не смотрят. Смотрят на твой уровень. А уровень твоей оппозиции никогда не определяет результат заранее. Проиграть можно любому. Считаю, Саша правильно сделал, что принял тот бой. Основная задача зрелых профессиональных спортсменов — это зарабатывать деньги. Не медали и грамоты, а возможность заработать. Семью же кормить надо. А время уходит. Тратить его, выжидая удобного поединка, дабы не уронить свой рекорд, это глупость. В Америке, по крайней мере, это поражение никак не повлияет на интерес к Александру.
— Если говорить о вашем следующем сопернике, то это точно будет иностранец? — Зачем гадать? В ближайшее время все станет понятно. Смогу проанонсировать. Есть несколько вариантов. Если честно, мне бы хотелось подраться с Джошем Барнеттом. Такая вероятность была, но не знаю, насколько она реализуема в скором времени. Подпишется, не подпишется… Кажется, я и так уже много сказал. Но все равно, думаю, что уже вред ли получится с ним встретиться.
— Последний раз я слышал о Барнетте, когда был на турнире RCC. То есть, там, вроде как, думают о возможности его подписания. Это значит, что вы все-таки подеретесь в октябре в Екатеринбурге? — Барнетт и с Bellator контракт обсуждает. Может, еще с кем-то. Знаете, тут нет никаких секретов, но не хочется выглядеть пустозвоном. Может получиться так, что вообще нигде не подерусь. В общем, нет желания сглазить все.
— Если бы вы договорились о возвращении в Bellator, то с кем видите первый бой в этой организации? Идеально — с победителем Гран-при? — Вряд ли мне кто-то даст победителя Гран-при. Думаю, пару-тройку поединков надо будет провести. Сомневаюсь, что после трехгодичного отсутствия Скотт Кокер даст мне топа. Им это не выгодно. Им выгодно, чтобы «светили» их чемпионы, их звезды. А поставить меня, условно, с Мэттом Митрионом это потенциально означает погубить его. Я не возношу себя, а говорю с позиции Кокера. Зачем давать шанс русскому, которого мало кто знает, когда есть Митрион? Ему можно давать соперников разных, он будет их бить, а организация зарабатывать на нем деньги. А русский выйдет со спокойным лицом, попадет и также спокойно уйдет.
Может, меня захотят поставить и не с тяжем вообще. Уверен, будут и с Кинг Мо предлагать бой. Когда я еще был активен в организации, помню, он просил такой поединок. Сюда, кстати, когда приехал, случайно увиделся с ним. Он так удивился. Спросил, мол, где я три года пропадал.
— Вы — последний чемпион Bellator в тяжелом весе. Действительно считаете, что вас плохо знают в США? — Нет, я говорю о Скотте Кокере. Ему нет никакой выгоды говорить, что меня знают. А вообще, судя по реакции на ту утку про подписание в UFC, думаю, меня тут хорошо знают. Резонанс был серьезный. Возможно, в Штатах меня даже больше знают, чем в России. Тут любят спорт, любят ММА. Смотрят все бои. И в России, и где угодно. Но, повторюсь, Кокеру невыгодно так говорить. Если б я хотя бы англоязычным и эпатажным был, то да. А так… Какой-то непонятный русский. Зачем им здесь нужен? А, может, и нужен. Посмотрим.
— Бои с Роем Нельсоном или Мирко Крокопом — это интересно? — Вполне. Рынок тяжеловесов сейчас переживает не самое простое время. Впрочем, как и во все времена. Естественно, когда нет каких-то молодых звезд, почему бы не выступить против звезд вчерашнего дня? Тот же Крокоп. Ему 40 лет, но это ни о чем не говорит. У него достаточно опыта, чтобы еще не раз воскреснуть в этом виде спорта. С Нельсоном та же история. Барнет вот, по-моему, год не выступал, а до этого посмотрите, какую форму набрал к последним боям.
Тема того, что, мол, это пенсионеры и так далее, мусолится только у нас в России. Все диванные чемпионы считают, что могут критиковать, при этом ни разу не испытывая того, что испытывает выступающий спортсмен. Это свойственно только нам. Но это не фанаты, а просто люди, которые не добились чего-то в жизни, не состоялись. У нас свои — это отстой, а американцы — это мужики, сильные спортсмены. А если наш бьет американца, то американец — пенсионер. Я давно уже перестал дискутировать на эту тему.
Рекомендуем