Юрий Трутнев, заместитель Председателя Правительства Российской Федерации, полномочный Представитель Президента РФ по Дальневосточному федеральному округу и сопредседатель Российского Союза боевых искусств, привык давать интервью. Много сказано о судьбах России в целом, о развитии ДФО, о спорте. А нам в этом номере просто захотелось пообщаться с Юрием Петровичем, что называется, по душам. Ну и, конечно, затронуть тему восточных единоборств, ведь многие знают, что Трутнев – обладатель 5-го дана по киокушинкай каратэ.
Юрий Петрович, многие вас знают не только как государственного человека, но и общественного деятеля. Являясь сопредседателем Российского Союза боевых искусств, вы развиваете определенные аспекты физической культуры, так сказать, транслируете в общество принципы восточных единоборств. Не могли бы вы рассказать, как каратэ вошло в вашу жизнь. Что стало отправной точкой? Кто был вашим первым наставником?
- Вошло очень просто. Я к тому моменту уже имел квалификацию по вольной борьбе, по самбо, по спортивному туризму. Когда секция каратэ открылась, мне стало интересно, что это такое, причем особенной веры в то, что это все серьезно, поначалу я не испытывал. Тем не менее, сходил на тренировку. Понравилось, и я стал заниматься дальше. Помню и первого тренера и второго, но главным моим тренером на долгие годы стал Александр Николаевич Алымов, ныне – Заслуженный тренер Российской Федерации. К нему я попал не сразу, потому что он тогда был главным тренером в Пермской области. Как-то проводилось Первенство области. Я к тому моменту уже занимался каратэ примерно год. Я спросил одного из своих друзей, можно ли и мне в принять участие в Первенстве. Он посоветовал обратиться к Александру Николаевичу. Говорю: «Да как-то неудобно за себя просить». Друг мне: «Ну, ты же не пряников просишь. Не будешь готов – тебе же и достанется». В общем, пришел я к Александру Николаевичу – мы тогда еще не были знакомы. Зашел в зал, озвучил, что я хочу. Он говорит: «Переодевайся и вставай в паре с ребятами». Мне тогда пришлось провести пять или шесть спаррингов с занимающимися из его группы. Честно говоря, провел так себе, думал, что ничего не получится. Но Алексей Николаевич разрешил выступить в Первенстве. В общем, я на тогда на области, на своих первых соревнованиях занял второе место.
После этого вся команда пошла к Алымову, просить меня принять в его группу. Он согласился, но с большим сомнением. Если продолжать разговор о тех, кто внес свой вклад в мое «бойцовское» воспитание, я бы хотел назвать тренера польской сборной Анджея Гребняка. В те времена у него был 4-й дан, сейчас, наверное, уже 6-й. Тренировки, которые он проводил, были где-то на грани между собственно тренировками и актами садизма, издевательства над учениками. Порой мне казалось, он эту грань пересекал. Как вы уже понимаете, тренироваться у него было очень трудно, иногда даже очень больно, но я Анджею до сегодняшнего дня благодарен.
Мы, кстати, недавно с ним встречались на чемпионате мира. Я подошел и еще раз ему об этом сказал. Потому что в процессе своих жестких тренировок Анджей Гребняк делает очень важную вещь. Он показывает человеку, что предел его возможностей не там, где ему самому кажется. Допустим, ты думаешь, что конкретное упражнение ты можешь делать всего полчаса, а на самом деле ты делаешь его час, два, три и ничего с тобой не случается. Это очень важно.
В каком возрасте вы впервые занялись спортом? Это было ваше решение? Или, может быть, у ваших родителей были на вас планы, может, они видели вас великим спортсменом?
- Нет, планов никаких не было. Мы жили в поселке, поэтому родители так много времени отдавали работе, так что я, в основном, был предоставлен самому себе. И мне всегда больше нравилось быть сильным и здоровым, чем наоборот, поэтому еще в раннем детстве я поставил турник во дворе, постоянно на него запрыгивал, подтягивался, делал какие-то элементарные упражнения. А потом в нашем поселке появился Виктор Фоминых – один из первых мастеров спорта по самбо. Конечно, это было выдающимся событием для поселка. Я начал заниматься у него, собственно, с борьбы самбо моя спортивная биография и началась.
Вам сразу стало легко даваться? Сразу поняли, что можете добиваться цели?
- Знаете, и в самбо, и в вольной борьбе, которой я потом начал заниматься в институте под руководством Егора Васильевича Гергулова, результаты были неплохими, я занимал призовые места на соревнованиях, хотя, наверное, можно сказать, что я не вкладывал всего себя, не уделял достаточно внимания и времени. Меня, можно сказать, разбрасывало во все стороны одновременно. Свое время я делил между борьбой, туризмом – я тогда за время учебы в институте выполнил норматив кандидата в мастера по водному туризму, – и еще учиться когда-то успевал. И четкое сосредоточение произошло как раз при переходе в каратэ. Хотя я к вольной борьбе и самбо до сих пор отношусь с большим уважением и, когда есть возможность, пытаюсь вспомнить, что могу. Но именно занявшись каратэ, я понял, это – мое.
А что касается представления о том, могу ли я добиваться поставленной цели, ответ на этот вопрос связан не только со спортом. Я вообще почему-то с детства совершенно уверен в том, что ничего невозможно для человека вообще и для меня в частности не существует. Это – вопрос желания. Есть вещи, которые человека почему-то не интересуют, он не хочет в них достигать каких-то высот, совершенствоваться. Но если человеку что-то реально интересно, то он обязательно себя в этой области реализует. Для меня даже мысль о том, что я ничего не добьюсь, всегда казалась унизительной. Если не получается сразу, значит надо больше стараться.
Видимо, все дело в вашем волевом характере и способностях.
- Я бы не так сформулировал. Конечно, можно «рисовать картинки» о том, что в ком-то заложено больше воли, а в ком-то меньше. Я по-другому к этому отношусь. Наверное, все дело в привычке, самоорганизации. Просто когда я себе какой-то план придумываю, то не задумываюсь над тем, тяжело мне его выполнить или просто, есть на него время или нет времени. После того, как план принят, эти понятия для меня перестают существовать. Например, если я считаю, что сегодня в 20.00 часов вечера должен зайти в спортивный зал и полтора часа потренироваться, значит, именно в это время я зайду в спортивный зал и отработаю столько, сколько задумал.
Допустим, у меня не будет возможности это сделать из-за работы – я задержусь, значит, я это сделаю в 21.00 или позже, но я все равно отработаю. Также, просыпаясь с утра, я знаю, что 40 минут должен посвятить разминке. Это даже не вопрос силы воли, это привычка, которая стала частью характера – выполнять то, что наметил. Мы же с вами умываемся по утрам? Умываемся. Одеваемся, вне зависимости от силы воли. Это наши бытовые привычки, необходимость. Точно такая же привычка у меня – заниматься физическими упражнениями.
Это очень серьезный и обстоятельный подход. Вернемся в прошлое. Вы помните, какого цвета была ваша первая самбовка?
- Ой, вы знаете, в то время купить настоящую фирменную самбовку в нашем поселке было практически невозможно. Большинство из нас просто шило самбовки самостоятельно из плотной ткани, напоминавшей постельное белье. Таких самбовок хватало на 2-3 тренировки, потом они разлетались в клочья. Мама их помогала зашить, ворча при этом, что надо к одежде относиться бережней. А настоящие фирменные самбовки были у единиц и являлись объектом зависти. Хотя я не могу сказать, что придавал тогда этому большое значение. Я вам страшную тайну открою – у нас в студенческом общежитии, в комнате, где мы жили, кроссовки, принадлежащие одному из товарищей, одновременно являлись выходной обувью для всей комнаты.
И все-таки, почему вы перешли в каратэ? В чем вы видите для себя принципиальную разницу, каковы преимущества?
- Мужчины, на мой взгляд, должны выполнять определенные функции, заложенные природой и процессом развития человеческого общества. Одна из главных функций – функция защитника. И мне всегда интересно было понять, как эту функцию сделать еще эффективнее. С этой точки зрения каратэ включает в себя элементы техники, которые позволяют решить проблему единоборства очень эффективным образом. Не могу сказать, что это – самый эффективный вид единоборств, я все-таки прошел в единоборствах достаточно длинный путь и могу с уверенностью сказать, что определенные элементы борьбы или бокса тоже весьма и весьма хороши в схватке. Еще надо учитывать компромисс между эффективностью и безопасностью.
Очевидно, что самым эффективным боем является бой без соблюдения каких-либо правил. Хватаешь лежащий под ногами кирпич и кидаешь – в большинстве случаев это будет самым эффективным действием. Но если тренироваться по таким правилам, то есть шанс не дойти до мастерского звания, да и спарринг-партнеров придется менять довольно часто (улыбается). Поэтому есть понятие школы, как общности, и школы как комплекса правил и ограничений, которые, с одной стороны, позволяют бойцу наиболее эффективно решать стоящую перед ним задачу, а с другой стороны, сохраняют ему достаточно высокую степень безопасности. В этом отношении киокушинкай каратэ кажется мне очень красивым компромиссом, потому что киокушин – это достаточно эффективный вид боевого искусства за счет очень сильных ударов руками и ногами, при этом запрет на удары рукой в голову позволяет эту голову сохранить.
Например, за 20 лет спортивных занятий, в течение которых я 3 года был в сборной Советского Союза в среднем весе, у меня только два легких нокдауна и ни одного нокаута. Соответственно, ни дефектов речи, ни других возможных проблем, связанных с травмами головы не возникало. Это, кстати, очень важный фактор при решении вопроса, в какую секцию отдать ребенка, где ему заниматься. Каждому родителю хочется, чтобы у ребенка было все хорошо не только со спортивной дисциплиной, но и со здоровьем. Это вот одна привлекательная сторона киокушинкай каратэ. Вторая связана с очень хорошо, на мой взгляд, продуманной лестницей роста мастерства. Потому что всегда интересно идти к какой-то высокой цели. В большинстве спортивных единоборств – первый, второй, третий юношеский разряд, это вообще смешная история. Третий разряд – это вообще в зал вошел, чуть-чуть вправо-влево пооглядывался и все. Затем второй разряд, первый, кмс, мастер спорта, и все закончилось. Ну есть мастер спорта международного класса и заслуженный мастер спорта, но это уже такие, совсем индивидуальные, категории.
В каратэ ты приходишь и только через полгодика-годик сдаешь на белый пояс – 10-й кю, потом пошел 9-й, 8-й и так далее до 1-го, и это все – ученические степени. Так что первое мастерское звание в каратэ, свой первый дан, ты получаешь через много лет с того дня, как начал тренировки. Это, знаете, такая высокая цель! А когда ты ее достигаешь, то понимаешь, что есть еще дальше, куда стремиться. Потом идут 2-й дан, 3-й и так далее. Конечно, это амбиции, думаю, всем видам спорта они присущи, но, повторюсь, эта иерархическая лестница в киокушине очень хорошо продумана.
Приходилось ли вам применять навыки, полученные на тренировках, вне додзе?
- У меня есть два противоположных ответа. Первое – если говорить чисто о спортивном применении, то я за время занятий киокушинкай каратэ на улице никогда никого не бил. Во-первых, не понятно, зачем. Все свои эмоции отрицательные, даже если они есть, можно выложить в зале – на здоровье, как уж сумеешь. А во-вторых, совершенно по-другому умеешь регулировать свое психологическое состояние. Но в ситуации, когда надо действительно во что-то вмешаться – а такое было, – ограничиваешься нанесением минимального вреда человеку. У меня был случай: я увидел, как взрослый парень на подростка какого-то напал на улице, так что мне пришлось вмешаться. Я не стал его бить, лишь пару раз «высек». И вот он сидит на снегу – вставать, видимо, уже больно – смотрит на меня снизу-вверх и говорит: «Ты что, дзюдо что ли занимаешься?» Я ему: «Нет, я шахматами занимаюсь. Ты сиди, так тебе лучше будет, не надо вставать больше». А так я стараюсь ничего плохого людям не делать. Но это лишь половина ответа на ваш вопрос о применении техники каратэ вне додзе.
Вторая половина ответа связана с тем, что в спортивном зале учишься не только махать кулаками и ногами. Ты учишься определенным принципам, и эти принципы совершенно очевидно в жизни применимы. Более того я считаю, что они во многом предопределили всю мою жизнь. Чему ты, прежде всего, учишься в зале? Не обращать внимания на усталость, не слушать собственную лень, контролировать свой страх, если он появляется. Это очень помогает жить и работать.
Рекомендуем